Без солнца (СИ) - Страница 47

- Сам их приютил, - заметил Мясник, - я предупреждал, чтобы с поганью не связывался, а ты все про нехватку стрелков бубнил.

- Так ведь людей и так не хватало! – возмутился Бур, но отошел, вернувшись на прежнее место.

- У тебя их все время не хватает, - сказал Мясник, затягивая повязку поуже, - вон, хоть сегодня, - и кивнул головой на заляпанную свежей кровью кровать, на которой лежали останки человека. Андрей тоже вытянул шею, поглядеть, но быстро об этом пожалел. Парень выглядел так, словно проглотил гранату, и она у него внутри взорвалась, - Собака погрызла, я его перевязал, да что толку. Она все равно уже яйца внутрь отложила. А ты каждый раз жидешься на профилактические уколы, подавай тебе доказательства, что у него внутри какая-то гадость растет. А доказать можно только так – вылезет, значит росла, не вылезет – повезло парню.

- У этого хоть ничего не вылезет, - пристыжено спросил Бур, вертя в руках пистолет.

- Нет, здоров, как ломовая лошадь, - Мясник закончил с повязкой и хлопнул Андрея по плечу, - Вставай, счастливчик. Даже я бы три раза подумал, прежде чем Саву ударить.

- А я больше Тирера боялся, - сказал Андрей, заправляя рубашку, - а Сава мне вроде как даже понравился…

- Ты откуда его вообще достал, - Мясник обернулся к Буру, изобразив пальцами на маске респиратора большое удивление, - он же вообще в людях не разбирается!

Бур пожал плечами и сказал, что потом как-нибудь расскажет, лучше надо думать, что теперь с Тирером делать.

- За жабры! – Мясник начертал на маске жестокую улыбку, - и нож в брюхо! В воспитательных целях! – а потом повернулся к Андрею, - а ты, рвань счастливая, мотай на ус, пока я добрый. Тирер – та еще скотина, но он скотина своя. Тоже искатель, человек без дома и без семьи, просто сердцевина у него гнилая. А Сава – это изгой. Он раньше в сталкерах ходил, пока они его не выгнали. А выгоняют сталкеры только тех, кто не достоин того, чтобы его казнили. Последних сволочей выгоняют, понимаешь? Тех, на кого и пулю потратить жалко! И пришли они сюда уже сдружившись. Тирер может и командует, но без дружка своего и шагу не сделает.

- Но ведь раньше они такого не вытворяли! – сказал Бур в оправдание своего решения, - Хорошо работали!

- Потому что им выгоднее так было, - сказал Мясник, не оборачиваясь, - а теперь им выгоднее без нас.

- Да понимаю я, - махнул Бур рукой, - а все равно обидно. Считай, с руки выкормил, а они тебе за это потом еще и мстят. Слушай, Мясник, я ведь никому как тебе не доверяю, посмотри за парнем.

- Я тебе няньку напоминаю? – рявкнул Мясник, вскакивая, как ужаленный, - каждый раз, когда у тебя проблемы, мне пихаешь самое дурацкое! Не хватало мне еще и за молокососами твоими бегать, сопли им вытирать. А что потом? Буду учить их читать и писать? Может еще колыбельную петь на ночь? И не подумаю!

- Перестаньте говорить так, будто меня здесь и нет! – громко, как ему показалось, сказал Андрей, - Я не молокосос и сам могу о себе позаботится. Не надо мне ничьей помощи, сам справлюсь!

Когда Бур уже открыл рот, чтобы высказать все, что он сейчас обо всех думает, как в комнату ворвался Хорь с выражением нескрываемого страха на лице. Диким взором окинув все помещение, он кинулся к Буру.

- Шеф, тут полный капец, пацаны бунтуют, хабар тащат, все тащат! А крутят все Тирер с Савой. Они Седого порешили, прямо в шею пулю, Карла грохнули, но до оружейки пока не добрались.

- Началось, - процедил Мясник сквозь зубу, - и что теперь делать прикажете, «шеф»? Снять штаны и идти к Тиреру с повинной? Иль как?

- Заткнись, - рявкнул Бур, а потом схватил Хоря за шкирку, - собирай всех, кто еще с нами, сейчас надерем зад этим бунтарям недоделанным. Мясник, за парня головой отвечаешь, ясно?

- Яволь! – Мясник издевательски вытянулся во фронт и приложил руку к несуществующему козырьку.

- Хоть раз перестань издеваться и сделай, как я тебя прошу! – рявкнул Бур, схватил свой автомат и выскочил за дверь вместе с Хорем.

А положение между тем снаружи сложилось очень даже серьезное. И самое опасное, что не ясно было, в чью пользу преимущество. В таком положении, когда люди с яростью кидаются друг на друга, наплевав на то, что часом назад называли себя друзьями, это очень опасно. Потому что во время любого бунта есть те, кто продвигает идею бунтовать и те, кто защищает прежний порядок. Здесь в положении защитников оказались или самые опытные искатели, сработавшиеся с Буром, привыкшие жить у него и доверять ему, или те, кто мог назвать себя его другом, такие дрались редко когда из-за дружеских чувств, а скорее от безысходности, потому что бунтовщики, в душе все же стыдясь своего поступка, разорвут любого, кто связан с прежним. Были те, кто просто остался верен Буру, так и не поверив Тиреру.

И большая часть оставалась нейтральной и той, и другой стороне, просто бросившись грабить, не вникая в причины. Победить могла только та сторона, которая сумеет перетащить этих нейтральных к себе, чем быстрее, тем лучше, чтобы численным превосходством задавить врага. Иначе все грозило перерасти в кровопролитные перестрелки, ослаблявшие обе стороны.

Бур возглавил отряд из самых верных ему людей и попытался выбить Тирера с занимаемых позиций в комнате отдыха. Бунтовщики же держались крепко, понимая, что контроль над генератором, находившимся в соседней комнате, дает определенные преимущества. Громко переругиваясь, обе стороны стреляли через коридор без особого успеха. Тут дело было даже скорее не в меткости, а в глупости. Кто покажется в проеме, того и подстрелят. Поэтому бунтовщикам было легче. Им достаточно было сидеть на одном месте, в то время как людям Бура надо было идти вперед.